22 июня – чёрный день в истории Гурьевска

А утром началась война

Сегодня, спустя 70 лет, её очевидцы и участники не могут скрыть слёз, вспоминая военное лихолетье.

Полина Васильевна САХАРОВА: когда началась война, мне шёл 19-ый год. Жили мы в ту пору в Московской области, в деревне Язвище Орехово-Зуевского района. А страшную весть услышали от соседского парнишки, который прибежал в наш дом и сказал отцу: «Дядя Вася! Война началась!». Отец в то поверить никак не мог. Всё повторял: - Не может этого быть! Не может этого быть! Мы же с Германией пакт о ненападении заключили… Но поверить в суровую реальность всё-таки пришлось. В нашу деревню сразу же стали приходить повестки из военкомата: мужиков забирали на фронт. Забрали и моего старшего брата. А отца оставили: у него на руках оставалось ещё четверо маленьких детей. Мама наша умерла в 1939 году.
Меня сестра отца устроила санитаркой в местную больницу. А когда при клубе открыли 6-месячные курсы медсестёр, я, как и многие девчата, записалась на них. Несколько дней нас учили стрелять из винтовки. Поняв, что нас готовят для фронта, часть курсанток сразу же перестала посещать занятия. Моих сокурсниц направили потом в санитарный поезд, который формировался под Можайском. Но я туда из-за приступа малярии не попала и была определена в военный госпиталь, где и работала медсестрой до окончания войны.

Юрий Дмитриевич ХОЛУЕНКО: я был девятилетним пацаном и не мог ещё в полной мере осознать всю трагичность происшествия. Но глядя на взрослых, мы понимали, что случилось чтото страшное. А через несколько дней наши отцы и старшие братья стали уходить на фронт. В их числе и мой отец. Домой он больше уже не вернулся погиб, так и не узнав, что у него в январе 42-го года родился ещё один сын. Трагические весточки о смерти мужей пришли и четырём сёстрам моей матери. Так что наша семья понесла в Великую Отечественную войну большие потери.
Жили мы, как и все, тяжело и трудно. Но, несмотря на все невзгоды, я закончил десятилетку, отслужил потом «срочную» и закончил лётное училище. Служил в военной авиации, начинал бортинженером на ТУ-4, потом переучился и летал на истребителе. А после известного указа Хрущёва перешёл в гражданскую авиацию и налетал 35 календарных лет.

Андрей Яковлевич ЧУЙКО: если сказать правду, - начало войны я не помню. Столько лет с той поры прошло, я же с 1925 года рождения… В памяти только осталось, как плакала мама и родные, провожая на фронт сначала моего отца, потом и старшего брата. А в 1943 году и мне пришла пора ружьё в руки брать. Определили меня на курсы радистов. Нас было 18 новичков. Из них я самым первым, уже на третий день обучения, овладел азбукой Морзе. Старший даже удивился. Спрашивает: - Ты чего, уже радистом работал? А у меня просто слух музыкальный был. Я ведь и на гармошке, и на балалайке, и на гитаре играл.
Я до самого Берлина дошёл и на Рейхстаге расписался. Вот День Победы хорошо помню. Когда мы узнали, что войне конец пришёл, на радостях начали стрелять в небо изо всего, что стреляло: пушек, автоматов… Грохот такой стоял, что оглохнуть можно было. Кричали «Ура!», шапки вверх бросали. Такое никогда не забудешь…

Никифор Константинович САКАРДИН: 22 июня мы были на сенокосе. Я работал на сенокосилке, управлял лошадьми. К своим 15 годам я умел уже много делать, ведь работать в колхозе нас приучали в то время со школьной скамьи… Потом из деревни на лошади прискакал мальчик и закричал: «Война началась!» Люди сразу же побросали работу. Женщины – в крик и в слёзы. Побежали все домой, не знали, что делать, за что хвататься… 22 января 1943 года и меня призвали в армию. Наш эшелон из Казахстана, где я жил, шёл по Турксибу к Сталинграду. Там в это время шёл коренной перелом в ходе войны. Но в боевых сражениях нам участвовать не довелось. Армия Паулюса к тому времени уже капитулировала. И наш эшелон направили на Дальний Восток. В пути учили военному делу. На границе с Маньчжурией заняли огневые позиции. До 9 августа 1945 года стояли на боевом дежурстве, а 9 – по тревоге перешли в наступление и сломали сопротивление противника. Заняли г. Мулин, пошли на Харбин. А 2 сентября 1945 г. милитаристская Япония капитулировала.