Кусочек штоллена под бокал глинтвейна...

Как отмечали Новый год и Рождество в Восточной Пруссии

Было ли у доорденских пруссов что-либо подобное этим праздникам – доподлинно неизвестно. Другое дело – Пруссия тевтонская или посттевтонская. К моменту завоевания этих земель в середине XIII века в Европе уже широко внедрился Юлианский календарь, по которому новый год начинался 1 января. Однако до середины XVI века в Германии начало года приходилось на 25 декабря - то есть Рождество Христово. И только с введением в Пруссии в 1810 году Григорианского календаря эти две даты в календаре были окончательно разграничены.

Кнутом и пряником

Мало кто знает, но в ночь с 5 на 6 декабря в Восточной Пруссии издавна, с 1555 года, отмечали еще один, первый, рождественский праздник – День святого Николауса. В старых церковных записях можно прочесть: «Перед днем святого Николауса матери держат наготове подарки и розги для своих детей».

По традиции святой Николаус приносил детям орехи, сухофрукты и сладкий хлеб, выпекаемый по особому рецепту с добавлением сушеной груши. Малыши для подарков выставляли за дверь начищенные ботинки или сапоги – чтобы волшебный старик ненароком не прошел мимо. Правда, это касалось только послушных детей! Кто весь прошедший год не слушался родителей, должен по поверью получить вместо сладостей розги.

Рождество - семейный праздник

Надо сразу отметить, что жители Восточной Пруссии совершенно по-разному отмечали Рождество 25 декабря и Новый год 1 января.

Четыре предрождественских недели были традиционно временем затишья, возвращения в дом, к семье, временем ожидания и радости, затмеваемым только поиском подарков для своих ближних. В Восточной Пруссии существовал особый народный промысел - изготовление рождественских украшений из соломки, так называемых «соломенных корон», «рождественских звезд» и «зимних пирамид». Витрины лавок и магазинов были красиво украшены, а «Текстильхаус» (ныне это «Вестер» на Ленинском проспекте в Калининграде), который принадлежал братьям Зиберт, был еще и украшен рисунками со сказочными сюжетами.

В ночь на Рождество (в Сочельник) жизнь повсюду замирала, закрывались рождественские ярмарки. Все собирались за столом вместе с семьей. В Сочельник зажигались по очереди четыре свечи на заранее приготовленном и нарядно украшенном венке, на стол выставлялись блюда из рыбы, а непосредственно в Рождество обязательным кушаньем являлся жареный гусь с капустой и клецками. Хозяйка подавала свой фирменный «штоллен» - дрожжевой кекс с пряностями, изюмом, цукатами и прочими вкусностями... Звучали молитвы, поздравления, песни... Кульминацией в канун Рождества для многих семей была и остается рождественская служба в полночь. Невозможно представить Рождество и без раздачи подарков.

Веселый Новый год

Последующую затем рождественскую неделю даже называли «пятым временем года»: устраивались ярмарки, карнавал. Люди пили горячий глинтвейн, ели, пели, танцевали прямо на городских площадях или в центре маленьких поселков.

А вот Новый год кенигсбергжцы и жители окрестностей встречали не в кругу семьи, а в веселой компании. С 1650 года музыканты Кенигсбергского замка и города Кенигсберга сводились в один большой оркестр. Он шествовал по улицам города и исполнял различные хоралы, из которых наиболее популярным был «С высот небес». И горожане, и приезжие, да и сами оркестранты получали от этого зрелища неописуемое удовольствие.

Елка и Вайнахтсманн

В том виде, в каком нам знакома рождественская ель, - украшенная игрушками, мишурой, яблоками, орехами, сладостями, освещенная свечами, -  явление сравнительно молодое. В Восточной Пруссии она появилась в XVIII веке. Хотя термин «рождественское дерево» в том или ином значении встречается еще двумя веками ранее.

Распространение елки в Восточной Пруссии, как и в других немецких землях, первоначально шло в городах и, прежде всего, - в высших слоях  общества. В сельских районах елку на Рождество не наряжали. Под влиянием города ее стали устраивать сначала в сельских школах, а затем и в крестьянских домах.

Первые елочные базары были отмечены близ Кенигсберга в 1807 году. А первая рождественская открытка пришла в Восточную Пруссию из Англии накануне – в конце XVIII века.

Немецкий коллега нашего Деда Мороза Вайнахтсманн «вырос» из все того же святого Николауса. Внешне он очень похож на американского Санта Клауса, но ездит, в отличие от «американца», на ослике. Дети по всей Восточной Пруссии в Сочельник заранее либо ставили на столы блюда, либо  вешали на каминную полку большие вязаные носки - для подарков, а в башмачки клали сено, чтобы ослик мог подкрепиться, пока Вайнахтсманн эти подарки раскладывает.

После Великой Отечественной войны все, что связано с Рождеством, на землях бывшей части Восточной Пруссии, естественно, было официально  запрещено. Даже упоминание этого слова - «Рождество» - могло иметь серьезные последствия. Советские люди должны были отмечать только Новый год!

Время шло. И вот чуть менее четверти века назад мы вновь получили возможность, как и наши немецкие предшественники, открыто отмечать и новогодние праздники, и Светлое Рождество – теперь, правда, уже по православным обычаям и календарю.